Урок общения

После восьмого класса я перешел в "вечернюю" школу. Выпускные экзамены сдавал уже по возвращении из армии. Меня тошнило от физики и химии, но перед экзаменами я собрался и дней за 7-8 прочитал все учебники от пятого до десятого классов. Выдержал экзамен довольно легко.

Параллельно я готовился к поступлению в ГИТИС на театроведческий факультет и поступил, правда, отчасти по блату. Занимался тщательно и намеревался поступать как все. Даже мысль в голову не приходила обратиться к кому-либо за помощью. Подружился с несколькими ребятами-абитуриентами и вместе с ними засел за книжки. В компании оказалось человек десять. Мы читали, что-то друг другу пересказывали, успели сбегать на несколько спектаклей. Самое опасное испытание при поступлении в ГИТИС — собеседование, коллоквиум , после которого допускали или не допускали к остальным экзаменам. Ближе к делу выяснилось, что во главе коллоквиума профессор А.И.Гусев. Меня сразу предупредили: "У Гусева ни один еврей не пройдет. Можешь даже не рыпаться". 

Е.В.Вучетич со своим дожонком Графом

В то время я тесно общался с известным советским скульптором Е.В. Вучетичем. Это был всемогущий человек, одним звонком он мог решить любой вопрос. Я ему рассказал о проблеме, о Гусеве. 

• — А, это тот, который начальствовал в Комитете по делам искусств. Знаю. Сейчас позвоню. При мне набирает номер.
• — Андрей Иванович, добрый день. Вучетич беспокоит. Вот… Будет поступать к вам мальчик — Розенберг. Хоть он и еврей, но парень — хороший.

Наступил день собеседования. Конкурс был, между прочим, страшный — толпа претендентов на одно место. Просторная аудитория. У дальней стены за столом сидят несколько профессоров, а посредине зала стул для абитуриента. Экзаменаторы через весь зал задают вопросы. Со мной беседовал только Гусев. Он вышел из-за стола, обошел меня, встал за спиной, положил руки мне на плечи и стал задавать вопросы. Сначала на темы искусства. А потом о моей работе. После армии и до поступления в ГИТИС год я работал начальником питомника служебного собаководства. 

• — Собаками, значит, занимаетесь. У меня тоже собака дома. Ньюфаундленд. Да, да.

И начал подробно расспрашивать о собаках. Я себя чувствую неловко, в те годы заниматься собаководством считалось делом несолидным. Поговорили на эту тему. Вдруг он сильно сжал мои плечи:

• — Может, хватит о собаках?

Вот так! Сам навязал разговор, а я только мучительно старался его закончить, прекрасно осознавая, что это тема не может быть целью собеседования.
Потом Гусев при всех спрашивает:

• — А откуда вы знаете Вучетича? 

Не помню свой ответ, но не стал говорить, что наши отношения связаны с собаками.
На самом же деле я дрессировал собаку Вучетича, и познакомились мы именно на этой почве . Его жена Вера Владимировна удивлялась: "Знаете, Женя, я с Евгением Викторовичем живу много лет и вы первый человек, с которым он так долго сохраняет добрые отношения". Правда, после этого разговора наша дружба довольно скоро оборвалась.

Был такой дожатник — Олег Бочков, и он решил повязать свою суку с кобелем Евгения Викторовича. Не стал предварительно звонить, договариваться, а сразу приехал к скульптору. Вучетич был настороженным человеком. Очередная прислуга в этот день была разжалована и калитку открывал сам хозяин. Он встретил Бочкова с пистолетом в руках. Держа его под прицелом, позвонил мне:

• — Вы знаете такого Бочкова.
• — Да, знаю, — Олег.

Тогда он опустил пистолет, но разговаривать с ним не захотел. Сказал, что никаких дел иметь с ним не будет и показал на дверь. К Вучетичу было не так просто попасть. Жил он довольно закрыто за высоким забором на Тимирязевской улице (теперь это улица носит его имя). Во дворе построил большой дом с дорическими колоннами, с прудом, уникальным каменным столом на пнях и такими же скамейками, расставил много уменьшенных копий своих монументальных скульптур.

Спустя какое-то время по просьбе Бочкова у меня состоялся разговор с Вучетичем, и я уговаривал его повязать Графа (так звали его собаку) с сукой Олега. 

• — Зачем мне это нужно?
• — Ну, вам не нужно, а кобелю нужно. Пусть повяжет. 
• — Только не у меня дома. Самые страстные порно ролики обычно выходят именно со зрелыми женщинами, потому что их приятнее всего трахать дома. А лучше всего смотреть их на нашем сайте, где как раз где собранные домашние видео доступны совершенно бесплатно для всех желающих. Тут вас ждет только качественное домашнее порно зрелых красоток, так что можете включать секс на полный экран. Я этого типа видеть здесь не хочу. 

Короче говоря, повязали на стороне за алиментного щенка. 

В этот период Вучетич работал над скульптурным портретом министра обороны маршала Гречко. Он утверждал, что в такой манере мастера работали только в Древнем Риме: на основу наносилось методом гальваники серебро, а на серебро — золото. Он готовил две золотые головы. Одну — для музея, а вторую — персонально для Гречко. 

В стране был дефицит золотых украшений. Их продавали только новобрачным по справке. Вучетич не жил обычной жизнью. Наличных денег у него было много, а о существовании каких-то запретов он и понятия не имел. 

• — Поехали со мной, Евгений Григорьевич (он ко всем обращался только по имени и отчеству), мне надо купить много колец.

Приехали в ближайший магазин для новобрачных напротив кинотеатра "Эстафета". Продавщица, услышав запрос, широко раскрыла глаза. Он предъявил ей удостоверение. А ей-то что? Она скорее всего и фамилии такой никогда не слышала. Решила, что он сумасшедший, тем более, что у него был тик. Когда нервничал, мышцы лица вдруг начинали дергаться, он вскрикивал, резко отбрасывал голову. Кольца нам не продали, и мы двинули к директору. Директор-женщина с такими же испуганными глазами. На этот раз Вучетич поподробнее представился, сказал, что он автор Мамаева кургана и мемориального комплекса в Волгограде, памятника Дзержинскому, объяснил, зачем кольца. Тем не менее, директор заявила:

• — Не имею права. Нужны специальные распоряжения. 

Вучетич, едва сдерживаясь, попросил телефон и набрал номер члена политбюро М.А.Суслова.

• — Михаил Андреевич, вот я тут в магазине. Дура-баба, директриса (это он при ней говорит), не продает кольца.

Затем передал телефонную трубку окончательно запуганной тетке. Суслов что-то там распорядился, она взяла "под козырек", и мы получили кольца.

Но вернемся к догу. Незадолго до этих событий мраморного Графа увидел маршал Гречко и захотел щенка. Когда щенки родились, Вучетич мне говорит:

• — Поможете выбрать? Гречко хочет такого же, как Граф. 

В помете было 5 щенков. Один из них — мраморный кобелек, остальные черные. В момент, когда настала пора выбирать и забирать щенка, Вучетич уехал в Сочи, так как там находился Гречко, и было необходимо заканчивать с ним работу . Перед отъездом попросил забрать у заводчика щенка, непременно лучшего. 

За тем, чтобы просто привезти щенка, он мог послать любого человека из обслуги. Как я понял, требовались мои кинологические навыки. Приезжаю. Одного щенка уже нет, лежат три здоровущих толстых черных щенка и один мраморный, совершенный заморыш, и все время постанывает. Я выбрал прекрасного черного дожонка. Привез домой. Через пару часов звонок из Сочи. 

• — Евгений Григорьевич, ну что щенки?
• — Да, взял великолепного черного…

Раздается страшный мат. А ведь у нас были очень хорошие отношения. Друг к другу на дни рождения приезжали. Я был довольно впечатлительным юношей, никак этого не ожидал и расстроился. Выслушал и говорю:

• — Никаких проблем. Если вы хотите того мраморного щенка, я поеду и поменяю. Вы напрасно так разошлись. 

Предупреждаю Олега, беру такси и еду к нему с черным щенком. Прошло всего несколько часов. Ни Олега дома нет, ни мраморного задохлика. Жду. Часа через два Олег позвонил. 

• — Ой, а я его продал. 
• — Где? Кому? 
• — На "Птичьем рынке".
• — Олег, в два раза больше дай денег покупателю, пусть вернет щенка. 
• — Нет, он продан во Владивосток.
• — Давай адрес, я полечу. 
• — Ой, мне не дали адреса.

Все это я доложил Вучетичу. Выслушав, он заявил: 

• — Запихните этого черного себе в ж..!

И добавил: 

• — Я вам сделал много хорошего, но могу сделать еще больше плохого. Он заподозрил меня в каком-то сговоре с Бочковым.

Что говорить? Конечно, в ГИТИС я поступил благодаря его протекции. За собеседование Гусев поставил мне "тройку", но "четверки" имели только два абитуриента: племянник проректора института, а второй — просто охламон, который поступал по разнарядке, поскольку был из рабочей среды. Остальные экзамены я сдал самостоятельно и успешно. Вредить мне Вучетич не стал. А я получил урок общения с великими.

Этот рассказ был опубликован в журнале "Если у вас есть собака" (№ 5-17, 2006 г.)